Послесловие(2).

По мнению В.А.Петровского, мотивированный риск является средством адаптации, приспособления к опасности. В то же время, «немотивированный риск направлен НЕ на приспособление к опасности, а на ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ЕЙ, на УСТРАНЕНИЕ этой опасности. Здесь поведение организовано таким образом, чтобы при встрече с опасностью показать, что ей можно ПРОТИВОСТОЯТЬ, а, следовательно, доказать, что для субъекта такой опасности НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Поэтому, реализуя подобную стратегию поведения, субъект НЕ ИЗБЕГАЕТ ОПАСНОСТИ, не отказывается от риска, а СПЕЦИАЛЬНО выбирает вариант действий, который принято считать опасным, для того, чтобы доказать, что он способен в этой ситуации сохранять безопасность.

Таким образом,  субъект своим рискованным поведением как бы сдвигает «демаркационную» линию действующих ограничений, расширяет сферу своей деятельности, показывает свои возможности безопасно действовать в более широкой области».

Практически все российские и зарубежные исследователи, рассматривая понятия риска, особенности поведения человека в условиях риска, считают, что для каждого индивидуума характерен некий ПОСТОЯННЫЙ уровень оптимального риска.

Так американский исследователь Кларенс Кумбс считает, что у каждого индивида существует свой ИДЕАЛЬНЫЙ (наиболее предпочитаемый) уровень риска. Поэтому, исходя из индивидуальных функций предпочтений отдельных субъектов, среди них можно выделить менее и более рискованных. Такого же мнения о предпочтении субъектом определенного уровня риска придерживаются исследователи в этой области Вилд, Гэнтон, Г.Уайд.

Но так ли это?

Сделаем небольшое отступление. Вот мнение ученого -  выдающегося советского и  российского философа, социолога и психолога Игоря Кона.

«Идея личного тождества, ПОСТОЯНСТВА основных черт и структуры личности – центральный постулат, аксиома теории личности. Но подтверждается ли эта аксиома эмпирически? В конце 60-х годов американский психолог У. Мишел, проанализировав данные экспериментальной психологии, пришел к выводу, что НЕТ.

Так называемые "черты личности", УСТОЙЧИВОСТЬ которых измеряли психологи, не особые онтологические сущности, а условные конструкты, за которыми нередко стоят весьма расплывчатые поведенческие или мотивационные синдромы, причем различение постоянных, устойчивых "черт" и изменчивых, текучих психологических "состояний" в значительной мере условно.

Если принять во внимание также условность психологических измерений, изменчивость ситуаций, фактор времени и другие моменты, то ПОСТОЯНСТВО большинства "личностных черт", за исключением разве что интеллекта, выглядит ВЕСЬМА СОМНИТЕЛЬНЫМ». (И. Кон. В поисках себя).

Тем самым, ПОСТОЯНСТВО уровня риска («ИДЕАЛЬНЫЙ уровень риска»), за который так ратуют Вилд, Гэнтон, Г.Уайд и другие,  как проявление индивидуальных качеств личности, его «личностных черт»,  выглядит не столь уж убедительно. Это ПОСТОЯНСТВО смело можно ставить  под сомнение. Но и это не все.

По мнению некоторых исследователей, «при изменениях психических состояний (см. сноску* – Л.К.), вызванных нестандартными внешними условиями, возможен распад целостного психического отражения по механизму перестройки доминантных отношений между его основными уровнями (восприятием, представлением, мышлением).

В результате такого распада нарушается осознание ситуации. Возникает феномен, который можно было бы назвать "туннельным сознанием": зона осознаваемых событий в целостной ситуации сильно сужается: сознание фиксируется только на каком–либо элементе, который становится доминирующим». В конечном итоге, «происходят изменения, затрагивающие личностный уровень: изменяется субъективное отношение к событиям и выполняемым действиям».  (ОБРАЗ В СИСТЕМЕ ПСИХИЧЕСКОЙ РЕГУЛЯЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Н.Д.Завагова, Б.Ф.Ломов, П.А.Пономаренко).

Авторы не указывают, что еще, помимо нестандартных внешних условий, лежит в основе такого распада целостного психического отражения, которое приводит к нарушению осознания ситуации. Они предполагают такую возможность, акцентируя внимание лишь на этом факторе.  В нашем случае - это экстремальные условия.

Но вот еще один  исследователь, Рюдигер Тримпоп, который также сомневается в существовании постоянного, индивидуально приемлемого человеком субъективного уровня риска, указывает источник своих сомнений. Проведенное им исследование показало, что принимаемый уровень риска во многом зависит от ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО  И ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ   ИНДИВИДУУМА.

* По мнению Н.Д.Левитова, известного отечественного психолога, «психическое состояние – это целостная характеристика психической деятельности за определенный период времени, показывающая своеобразие протекания психических процессов в зависимости от отражаемых предметов и явлений действительности, предшествующего состояния и ПСИХИЧЕСКИХ свойств личности».

Борис Леонидович Покровский, автор хорошо известного труда «Летчику о психологии», говоря о психических состояниях, отмечает: «Возникают психические состояния под влиянием обстановки, ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ факторов, хода работы, словесных воздействий.

А.Г. Маклаков, автор современного учебника «Общая психология», ссылаясь на труды нашего  современника, известного ученого, специалиста в области психофизиологии, психологии спорта Е.П.Ильина,  указывает на его подход к проблеме состояний. По мнению Е.П. Ильина, состояния, которые развиваются у человека в процессе его общественно значимой деятельности,  затрагивают как психологические, так и физиологические структуры человека. Такие состояния он называет ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИМИ. По определению Е.П. Ильина, «психофизиологическое состояние – это целостная реакция личности на внешние и внутренние стимулы, направленная на достижение полезного результата».

Подведем итоги. Итак:

  1. Люди неуверенные в себе, в своих возможностях, с высоким уровнем тревожности, склонны завышать степень опасности и действуют более осторожно.

 Наряду с этим, люди, движимые сильным побуждением к достижению цели,  занижают уровень реальной опасности.

2. Еще одним фактором, определяющим поведение человека в условиях опасности, являются его индивидуальные качества, в частности -   склонность к риску. При этом люди, движимые немотивированным риском, не избегают опасности, а готовы противостоять ей.

3. И, самое важное:  индивидуальная склонность к риску (как, в целом, и основные черты, индивидуальные качества личности),  может быть величиной не постоянной, а ПЕРЕМЕННОЙ и зависит она от психологического и физиологического состояния индивидуума!

Вышеприведенные обстоятельства многое меняют в привычном представлении и  оценке поведения человека в условиях риска. Если психофизиологическое состояние индивидуума способно предопределять его  склонности к риску, его способности по-разному относиться к одной и той же опасности в разные промежутки времени, то это означает, что психофизиологическое состояние индивида может стать и становится  ОПРЕДЕЛЯЮЩИМ в его фактическом поведении  в подобных  условиях.  Экстремальная ситуация выступает в данном случае, как вспомогательный фактор, как катализатор поведения  индивида. Основой же такого поведения являются его текущие индивидуальные  психофизиологические качества, т.е. психофизиологические потенциалы индивидуума.

Внешне это проявляется так:  при определенных обстоятельствах индивидуум способен поступать так, как от него никто не ждет, вопреки сложившемуся о нем представлению.  

Иными словами говоря, главным, определяющим фактором в поведении человека в экстремальной ситуации будет выступать его психологическое и физиологическое состояние, т.е., фактическое состояние его психофизиологических потенциалов.  И такое явление носит не случайный, а постоянный характер, т.е. оно ЗАКОНОМЕРНО.

Таким образом, психофизиологические потенциалы (ПФП) индивида являются,  с одной стороны,  объективным условием, а с другой - объективным показателем его поведения в экстремальной ситуации, как в прошлом, так в настоящем и будущем,  и, следовательно, могут быть применены для прогнозирования качества и результатов деятельности индивида в этой ситуации.  

Вернемся к нашему событию. В своей работе, при анализе графиков психофизиологических потенциалов (биоритмов) спортсменов и летчиков (http://lkaidalov.blogspot.com/ ч.7 и далее) мной было отмечено совпадение результатов их деятельности в конкретном случае, названном «синдромом  героя». Причем, были рассмотрены ситуации за несколько дней до наступления «синдрома героя» и после (На самом деле, совпадают результаты деятельности спортсменов и летчиков  при анализе и других конфигураций графиков). В день «синдрома героя» у некоторых индивидуумов мог быть очень высокий результат деятельности, у некоторых - не очень. Т.е., ситуация была нестабильной. Через день после наступления «синдрома героя» многие исследуемые спортсмены показывали хороший результат, еще через день их становилось значительно больше. Если же рассматривать динамику в обратную сторону, влево от «синдрома героя», то все 6-7 дней, начиная от предельно низкого значения всех потенциалов, до дня «накануне», т.е. предшествующего дню «синдрома героя», все эти дни были неблагоприятными и травмоопасными для спортсменов. Что характерно, за два-три дня до наступления ситуации «синдром героя» многие спортсмены демонстрировали повышенную активность, динамику, но отнюдь – не результативность. Иными словами говоря, налицо ВНЕШНЕ была явная переоценка своих возможностей, которая, повторюсь, заканчивалась частенько травмой.

Если выстроить в один ряд приведенные мной примеры, то Д.Сычев (№3) получил свою травму за три дня до «с.г.», А. Протасюк (№10) оказался в ситуации за два дня, а Е.Малкин (№2) – накануне.

Я еще раз подчеркиваю, что согласен с результатами расследования МАКом катастрофы польского Ту-154 б.н.101, произошедшей 10.04.2010г.  Я согласен со многими оценками российских и зарубежных экспертов как организации  и  уровня подготовки экипажа, так и ошибочных действий экипажа на различных этапах полета. Вместе с тем считаю, что многие ошибки, допущенные экипажем, особенно на завершающем этапе полета были вызваны, в первую очередь, их неблагоприятными психофизиологическими потенциалами. Надеюсь, приведенные выше аргументы были достаточно убедительны.

Есть понятия «ошибка» и «вина». По Ожегову, ошибка есть неправильность в действиях, мыслях.

Если спортсмен действовал в интересах команды, для достижения цели игры, но получил при этом травму – насколько он зависел в своих действиях от своего психофизиологического состояния? Полностью. Но спортсмен НЕУМЫШЛЕННО, НЕОСОЗНАНО травмирует себя. Из-за чего это происходит? В том числе, а вернее, главным образом, в результате сложных процессов в его мозгу, в результате чего выдается в качестве продукта ОШИБОЧНОЕ решение, приводящее к необоснованному риску, травме, или не забитому голу и.т.д.
Чем отличается в данном случае летчик, как индивидуум, от спортсмена? Да ничем. Вопрос цены ошибки? Да, я согласен. Но об этом можно говорить, когда мы имеем дело со ЗДОРОВЫМ во всех отношениях человеком. Когда же психофизиологическое состояние индивидуума выходит за рамки допустимого в процессе той или иной деятельности, и он сталкивается с необходимостью решения какой-либо задачи, да еще в экстремальных условиях, то в таком его конкретном состоянии он ПРЕДРАСПОЛОЖЕН к ошибочному решению. Если угодно, вполне уместно говорить о психофизиологическом НЕЗДОРОВЬЕ индивидуума. Приведенные мной примеры это подтверждают.

Вот и все. Спортсмен ли это, летчик или водолаз. В любом случае это живой человеческий организм, действующий по одним и тем же психофизиологическим законам. Те же спортсмены: и Д.Сычев, и Е.Малкин, оказавшись в аналогичной игровой ситуации через несколько дней после «синдрома героя», вышли бы из этой ситуации целыми и невредимыми. КВС А. Протасюк через пару дней, столкнувшись с такой же ситуацией, спокойно ушел бы на запасной аэродром. Но это решение он бы принял, простите за грубое сравнение, другой головой.
У меня очень много примеров, когда, казалось бы, в простейших ситуациях, летчики принимали решение, которое стоило им жизни. ВСЕ эти пилоты были с неблагоприятными психофизиологическими потенциалами.

В статье Ю.В.Дунаева «Невиновное причинение вреда и вопросы уголовно-правовой защиты членов экипажей воздушных судов, обвиняемых в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта» (http://ualpa.org.ua/files/dunaev_yv.pdf)  в частности говорится, что «возможны случаи освобождения от ответственности работника, нарушившего правила безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, если он вынужден действовать в ситуации,  предъявляющей  к нему требования, лежащие за пределами его психофизиологических возможностей».
Таким образом, начало положено.

Если же все же привязаться к термину «вины», то в данном конкретном случае я полностью согласен с О.М. Смирновым, президентом Фонда «Партнер гражданской авиации» – виновата существующая система, которая не смогла предотвратить выпуск в полет неподготовленного во многих отношениях экипажа, и в том числе – в неблагоприятном психофизиологическом состоянии, т.е.   с психофизиологическими потенциалами, не обеспечивающими безопасное выполнение полета.
ЧИТАТЬ СНАЧАЛА